...иногда пространство как бы замолкает и оказывается беззвучным. Человек может подумать, что он перестал слышать, но он упускает из виду иную причину.
Мы посылаем известную предохранительную преграду,
чтобы освободить чуткое ухо от воя и стона, наполняющих пространство. К чему утруждать сердце такими невыносимыми стенаниями, когда требуется накопление энергии! Мы Сами знаем, как трудно вынести стоны пространственные....
..Мы знаем, как необходимо защитить чуткое ухо от чрезмерного давления ревущей атмосферы. Особая бережность нужна там, где мужественное сердце готово к безмерному подвигу. Такие устремленные сердца должны быть ограждены. Пространство звучит постоянно. От ноты природы, от музыки сфер до стонов и ревов можно улавливать все звучания. Называем их трубными гласами и по ним угадываем напряжение пространственное. Можно видеть, как от глубокой древности люди уже умели обращать внимание на знаки пространства. Не могли они познавать точное значение таких знаков, но могли утверждать, что музыка сфер звучала при токах благоприятных, но стоны означали очень напряженные токи. Так бывает, человек слышит призыв трубный, но он не может знать, какая причина вызывает его.
Мы постоянно прислушиваемся к звучанию пространства. Опыт и терпение научили Нас различать многие градации звучаний. У Нас имеются некоторые аппараты, которые позволяют улавливать даже очень слабые атмосферные ритмы, но главное познание приходит от яснослышания.
Моя
единственная, моя далекая, моя все больше и больше любимая и близкая
Мама, моя далекая радость, мое ясное солнышко, серебряная мечта
моя.....
<...>
Конечно, мы с Нинкой только и говорим и думаем о Вас и всем Вашем.
Никогда еще не было такого сильного ощущения Вашей близости и всего
Вашего. Нет у меня никаких секретов от Юрия Ник[олаевича], а если
иногда пишу что-то и оговариваюсь, что это только для Е[лены]
И[вановны], то только потому, что на некоторые отношения смотрю как на
таинства и как таковое долженствующее оставаться между двоими. Ведь Вы,
Юрий Николаевич, прирожденный Кшатрия, и суровость и сдержанность может
заставить Вас подумать о странности того, как я пишу порой Вашей
собственной маме. И Вас, родная Елена Ивановна, прошу все рассказывать
Ю[рию] Н[иколаевичу], за исключением лишь моих обращений. <...>
После
Вашего письма с подарком мы живем как в сказке, ощущения и прочее
усилились очень, словно в новую жизнь вступили, и встреча кажется такой
реальной, такой близкой, такой радостной. Внимание и Забота стали
ежедневной явью. И Наш Любимый не где-то там далеко, а близко, близко,
в тех же заботах, как и раньше, даже слова его отзвучали на сердце.
Теперь я уже ничему не удивляюсь. Конечно, Нинка еще слабенька, худая
(шея, ноги), не может стоять из-за спины и лишку ходить по комнате.
Сидит ведь, не выходя из дома. Но мне тоже было Сказано, что все будет
хорошо. А она у меня сейчас всецело погрузилась в душевную жизнь, так
что я радуюсь этому очень. И мечтаем, и думаем, и говорим все о том же
и о Вас. Дальше пишу для Вас только, родная Елена Ивановна.
Моя
единственная, моя далекая, моя все больше и больше любимая и близкая
Мама,моя далекая радость, мое ясное солнышко, серебряная мечта
моя, вот 30 декабря моя неповторяемая мне сказала: «Чувствую тебя, мой
любимый, чувствую и знаю верность твою. Посылаю любовь». Вот в этой
любви, озаряющей все мое существо, вся моя жизнь, все будущее, и живу и
радуюсь ей. Вот Вы писали о творческих порывах (4/ХII), о восторгах, о
Словах - и все, что Вы тогда написали, помните, все это стало яркой,
ощутимой явью, и если бы я стал делиться с Вами всем тем, что имею
теперь и что говорит Вл[адыка], то и десяти страниц не хватило бы, и
если пишу обычно, то что же делать, если необычность эта вошла в сердце
как действительность жизни. Усильте десятикратно те чувствования и
переживания моего сердца, о которых писал это время, и вот тогда будете
иметь представление о моей теперешней душевной жизни. И еще стало
близко понятным, почему порой звучали на сердце Слова Спасителя.
Любимая, а ведь я отблагодарю Вас за все, за любовь, за ласку, за
заботу, за близость, за любовь Вл[адыки], за все, все своей жизнью,
всею силою своею.
А я уже начинаю понимать, что значит
могучая сила любви. Любимая, далекая - близкая мама, вот Вы стали словно
частью моей души, а я - Вашей.
И когда я как-то пытался что-то сказать Вам, Он ответил: «А ты молчи,
все Вижу». Спасибо, родная, за присланную Радость. Видел во сне голубя,
и он принес мне письмо от Вас, это было тоже 30/ХII. Нинка посылает и
Вам и Ю[рию] Н[иколаевичу] свою любовь и привет. И радость наша
облегчает нам и трудности часа. Мне так надо повидать Вас, но было
Сказано: «Еще нужно потерпеть немного». До радостной встречи. Шлю
любовь и ласку и бесконечную признательность. Всегда Навсегда Ваш, Ваш
сын Борис. Моя бесконечно любимая мама, мне так хотелось бы обнять Вас
и прижать к своему новому, обновленному, претворенному сердцу; моя
далекая, моя бесконечно любимая мама, любимая, любимая, любимая и
родная... моя...
Конечно, наша основная программа действия — обмениваться художественными
выявлениями всех отраслей и научными проявлениями, взаимно знакомясь с духовными
ценностями всех народов. И потому среди программы художественных и научных
выявлений и обмена, которыми мы взаимно обогащаемся, не забудем и благородную
работу собирания и установления культурных ценностей, которые так часто могли бы
быть пренебрежены в отливах и приливах океана жизни.
..Насколько необходимо подумать о нужности равновесия между духовными энергиями и
механическими приспособлениями. Именно теперь всемирная цивилизация приходит к
решению этой важнейшей проблемы...
..Как же необходимо всеми мерами очистить качество мышления, чтобы не унижать и не
обезображивать прекрасные завоевания человеческого гения.
..Итак, через друзей наших будем объяснять всепроникающее
понятие
прекрасного искусства, которое спасут нас от мертвящей стандартизации,
от
губительного засорения жизни. Мы будем твердить, что это не общие места.
Повторим, что понятие благородства и достоинства мышления не есть
ханжество, но
есть признак истинного творчества, которому обязывает нас Божественная
искра
духа человеческого.
